Естественный отбор - Страница 36

Между нами нет различий…

Поверить? Довериться зову. Войти в пенные воды и позволить морю самому решать мою участь? Страшно? Нет. Надо просто решиться… Но как приятно мучительное ожидание, как захватывает неизвестность…

Капля к капле…

Край моря чуть посветлел. Уже рассвет? Я пойду навстречу солнцу, которое скоро вынырнет из дрожащего марева. Море зовет меня, долго зовет, приглашая испытать неизведанное.

Я поднялась с лежака, скинула плед и тунику и сделала первый шаг в прибой. Теплая вода омыла мои ноги, взбадривая щекочущими пузырьками застоявшуюся кровь. Тело невольно содрогнулось от нервной приятной волны, пронесшейся под кожей. Голова поплыла, следуя за зовом моря. Я перестала анализировать происходящее, отключив мозг, и отдалась во власть своих инстинктов. Они древнее моего разума, они сделают все, как надо.

Задышала глубоко, следуя ритму прибоя. Почувствовала, как вода набежавшей волны проникла в сосуды, соединяясь с моей кровью.

…одной крови.

Морская вода при необходимости может заменить человеческую кровь…

Соленый вкус появился на губах. Пора. Делаю первый шаг, ловлю набегающую волну и снова шагаю. Повторяю телом движение откатывающейся воды. Шаг. Волна увлекает меня от берега. Шаг…

Шепот моря слышу уже как рокот, в который вплетается незнакомая прекрасная мелодия. Каждой клеточкой тела ощущаю причастность к мощи первой стихии. И иду…

Иду по упругой надежной волне все дальше от берега. Иду от ненужной суеты, от боли потерь, от горечи обманов и предательств, от разочарований, от любви… Иду к солнцу.

Желтый раскаленный шар уже показался над горизонтом. Золотая мерцающая дорога легла под ноги.

Музыка моря звучит уже на форте, заглушив собой все остальные звуки мира.

Счастье! Блаженство! Эйфория свободы!

Я растворяюсь в рассвете…

– Петра, – тихий голос с трудом прорывается через симфонию моря, – осторожно садись в лодку.

Моей руки касается чья-то горячая ладонь.

Зачем? Мне хорошо… Я счастлива…

– Послушай меня, очнись. Ты погибнешь, если сейчас не послушаешься.

Кто это говорит? Это не море. Этот голос я знаю. Этот голос я… люблю. Послушаться? Конечно. Ведь это мой Учитель.

С напряжением поворачиваю голову к говорящему мужчине. О! Он не один. Их двое. Второго я тоже знаю! У него глаза цвета моря. Бог! Нет, я его называла не так. Я его называла – Наставник. Учитель и Наставник?! Я должна послушаться. Они всегда были ко мне добры.

Делаю осторожный шаг в лодку. Как только нога касается ее борта, вторая тут же уходит под воду, но крепкие мужские руки не позволяют мне упасть, усаживают на скамью. Благодарно улыбаюсь. Опускаю руку в воду.

– Что с ней? – с тревогой спрашивает Наставник.

– Очень глубокий транс. Вовремя мы успели.

– Вольф, а что это было?

– Идущая по волнам. Я много читал об этом явлении, но не мог себе представить, что когда-нибудь в жизни увижу собственными глазами.

– Я от танца Огня отойти не успел, как они руки в огонь совали, – возмущенно бубнил Наставник, налегая на весла, – а она тут по воде как посуху разгуливает! Ей теперь и доска не нужна…

– Джордж, не греби так сильно. Ей сейчас на берег нельзя. Опять уйти может. Надо, чтобы из транса сначала вышла. Хорошо, что руку в воду опустила. Инстинкты у нее потрясающие!

– При чем здесь инстинкты, Вольф?

– Притом что сейчас у нее мозг почти отключен. Иначе она не смогла бы даже шага сделать! Сдается мне, это у нее первый раз…

Первый раз… Ты прав, Учитель. Ты всегда прав! Я знаю, ты гениальный, тебе все на свете известно. А еще у тебя красивые глаза. И я улыбаюсь тебе, и только тебе… Вольф-ф-ф. Тебя зовут Вольф. А Наставника зовут Джордж. И вы похожи. Только у тебя карие глаза с золотыми искорками, а у него – бирюзовые. Но люблю я тебя, а ты любишь мою подругу Леду…

– Почему она все время улыбается и молчит? – Джордж взял мою руку и потряс ее.

– Думаешь, было бы лучше, если бы она кричала и плакала?

– Почему – плакала?

– Потому что из транса по-разному выходят!

– Тогда она скорее ругалась бы, как сапожник!

– Она ругается, как алхимик, а не как сапожник. Абсолютно безобидно. Если только свои ругательства в жизнь воплотить не решится, – усмехнулся Вольф.

– А я вот спросить все у нее стеснялся, чего она фенолфталеином ругается? Это же вроде индикатор какой-то?

– Индикатор на щелочи, – подтвердил Учитель и ехидно усмехнулся. – А еще – слабительное. Пурген.

– Да? – вытаращил на него глаза Наставник.

Джордж, какой ты смешной! Что же у меня не спросил? Столько лет мучился неизвестностью.

Они гребли вдоль берега, давая мне время прийти в себя. Сознание вернулось полностью в одну секунду, словно кто-то в голове выключатель повернул. Я резко выпрямилась, подняла руку из-за борта и улыбнулась им не блаженной улыбкой новорожденного, а вполне вменяемым оскалом вернувшейся с того света подруги.

– Доброе утро, господа!

– Слава богам! – простонал Джордж и вдруг накинулся на меня, как любящий дядюшка: – Если ты еще раз, русалка бесхвостая, нам такое представление устроишь, я собственноручно утоплю тебя в джакузи!

– Там мелко, – возразила ему я, показывая язык. А что? Джорджу можно.

– Там достаточно! Я чуть Кондратия не обнял! Тьфу! Он чуть меня не обнял, когда я увидел, что ты по воде в открытое море топаешь! Хорошо, Вольф знал, что с такими придурками делать надо! А ты еще и оглохла!

– Я сразу услышала, – вступилась я за себя.